К проблеме эффективности научной коммуникации

 Т.З. Адамьянц (Институт социологии РАН, Москва)

К проблеме эффективности научной коммуникации
(на примере диссертации Д. Куракина)

Ставшую широко известной  ситуацию вокруг защиты кандидатской диссертации Д. Куракиным, которую он счел возможным вынести на просторы Интернета,  можно использовать в качестве учебного пособия по теории социальной коммуникации, где эффективность общения впрямую связывается с умением   быть понятным и понятым [1, 2].  При написании и защите научной работы, так же, как и при любых вариантах социального общения,  важно суметь объяснить предмет изучения таким образом, чтобы его основные смысловые составляющие воспринимались  адекватно замыслу автора, а предмет анализа – однозначно (речь  идет не об обязательном  согласии – только о понимании того, что хотел сказать автор). Для диссертации, где одним из основных пунктов научной новизны объявляется «усиление методологической базы»  анализа сакрального посредством метода,   позволяющего «концептуализацию модели культурных содержаний»,  это требование безусловное. Однако, как следует из результатов голосования, и также из многочисленных дискуссий на Интернет-сайтах,   понятным и понятым  автор стал далеко не для всех (не затруднил себя такой задачей?)  и, несмотря на блестящую эрудицию, а также на объемный и уникальный материал, собранный в работе,  восхождение на желаемую ступень научного статуса  временно притормозилось.

Обратим внимание на тот факт, что и в выступлениях членов диссертационного совета, и в развернувшейся дискуссии вокруг диссертации нередко встречаются определения сакрального. Дело в том,   что автор не дал (в это сложно поверить!) содержательного определения сакрального, а, следовательно, и того, что он изучает, поэтому «точки отчета» у каждого оказались свои собственные.  

Сакральное (от лат. sacer – посвященный богу, священный) – знание, переданное (якобы)  высшими силами и потому бережно сохраняемое человечеством на протяжении тысячелетий.  Есть здесь и рекомендации, как правильно жить, как строить отношения в обществе, в семье.  Запечатлено это знание в мифах, ритуалах, символах, религиозных текстах, которые  в неискаженном, «законсервированном» виде сохраняют для потомков. Все это культурные образцы, влияющие, безусловно, на социальные процессы, на мировидение каждой отдельной личности, на содержание и интенциональность новых культурных образцов, исходящих уже от реальных, «земных» авторов. Тысячелетиями классические сакральные культурные образцы принимаются в обществе на веру (пути Господни,  как говорится, неисповедимы, так же, как и Его божественный замысел). 

Принципиальное расхождение, обнаружившееся в процессе защиты,  связано, по сути дела, со спором о том,  с чем правильно отождествлять два противоположных по значению понятия: сакральное и профанное. Общепризнанные теоретики социологии, следуя многовековой традиции, связывают эти два понятия с другой парой оппозиций: чистое-скверное. Иными словами, сакральное – это чистое, а профанное – это скверное. Такой  оценки придерживаются, как следует из диссертации, и классик Э. Дюркгейм, и современный основоположник нового научного направления – культурсоциологии – Дж. Александер,  и  школа его последователей. И дело даже не в том, что перечисленные исследователи лично придерживаются такой точки зрения – именно в сакральном, по их утверждениям, кроются истоки смысловых доминант вновь создаваемых культурных образцов, становящихся общечеловеческими  символами, знаками, обладающих единым для всех людей смысловым полем (например, Холокост, ставший  символом античеловечности, попрания заповедей). Конечно же, такую точку зрения диссертант вряд ли стал бы опровергать, затруднись он определением предмета своего анализа, а также - предметом анализа сакрального в социологии «до Куракина». По сути дела, он эту точку зрения и не опровергает, но ведь в результате возникла не нужная ни ему самому, ни научному знанию неопределенность, неясность, причем – по принципиально важной, значимой для всех людей позиции. Отсюда и неоднозначность реакций, противоречивость мнений, в том числе и членов диссертационного совета.

Отказ от идентификации оппозиций «сакральное-профанное» и «чистое-скверное», который декларирует автор, все же возможен и, пожалуй, даже необходим для научного анализа достаточно тревожных качественных изменений, происходящих в современной социокультурной среде, где в массовом порядке создаются культурные образцы, допускающие профанацию сакрального. Современная аудитория, например, нередко встречается с произведениями, где «спасателями» мира, Земли, человеческой цивилизации оказываются сущности, традиционно приписываемые к темным силам. И поскольку, подогреваемые коммерческим интересом, подобные культурные образцы  также могут приобретать в  обществе статус символов, создают новые  ритуалы, новые формы общения, поведения и реагирования людей,  необходима социальная диагностика  процессов, которые они инициируют.  Вероятно, именно различие между  сакральным «классическим», где оппозиции «сакральное-профанное» и «чистое-скверное» носят константный характер,  и сакральным, преломленным во вновь создаваемых образцах «массовой культуры», и имел в виду, но не  вербализовал автор диссертации, что и повлияло на отсутствие взаимопонимания и, соответственно, на исход голосования.

В дискуссиях по поводу настоящей защиты подчас звучат сентенции о конфликте между «молодыми» и «старыми» исследователями. Такая заявка поначалу кажется забавной, однако она отражает современные тенденции в  реальных, но латентных особенностях отношения ученого-автора к тем, кому адресован его научный труд (выступление, текст): наряду с традиционной наукой, для которой характерны четкость и определенность мысли и языка, доказательность выдвинутых положений, а следовательно, и стремление к взаимопониманию, встречается и другой вариант  общения, где такого стремления нет, зато есть мозаичность, претенциозность и странный симбиоз неоправданной усложненности с неопределенностью.

Отмечая такие тенденции в современной науке, известный российский социолог А.Б. Гофман совершенно справедливо связывает их с модой. И это действительно мода, добравшаяся  не только до (значительной части) СМК и искусства, но и до научной коммуникации. Не будем забывать, однако, что мода всегда отражает  массовые пристрастия, в то время как научная мысль элитарна и следует не моде, а истине. Нет ни старой, ни молодой науки, есть просто наука. 

 Пожалуйста, комментируйте тексты на страницах блога.

Литература об эффективности социальной коммуникации:

Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. Проблемы семиосоциопсихологии. - М.: Издательство Наука ; Академия наук СССР, Институт социологических исследований, 1984.

Социальные коммуникации: Учебное пособие для вузов / «Высшее образование» (гриф). – М.: Дрофа. 2009. – 204 с.