Сети исторической памяти

Сети исторической памяти

Сети исторической памяти

О.Н. Яницкий.

Все инициативы неравнодушных людей советского времени (поэтессы А. Барто, писателя С.С. Смирнова), затем – общественных организаций поиска все еще безымянных жертв войны, а позже – уже государственные инициативы нашего времени (телепрограмма «Жди меня»), как и международная программа «Жертвы холокоста», – все они, работая на поиск отдельных людей, на воссоединение семей, на составление списков жертв войны, геноцида и пропавших без вести, одновременно помогали связать ученым и простым людям настоящее с прошлым. Социология не может быть полноценной наукой без этой исторической составляющей, так как без этих данных невозможно построить сколько-нибудь убедительную социальную теорию эволюции человеческого общества. Важнейшим инструментом актуализации исторической социологии стали IT технологии, качественно облегчившие установление и детализацию связи социологии истории и социологии современности, которые в действительности представляют собой неразделимое целое. Жизнь людей в этих сетях помогает их самоидентификации, их укоренению в прошлом и, тем самым, формированию их моральной позиции в настоящем.

В этом деле неприменим метод массовых опросов. Такой поиск – это еще одна форма печального, но необходимого crowd-sourcing’a. Здесь можно работать только «по цепочке»: от человека к человеку, от волонтера к архиву, и от них всех – к сети, превращающей (при помощи тех же специалистов и волонтеров) эти разрозненные сведения в факты социально-исторического знания и индивидуального социального капитала. Здесь одинаково важны и цифры изъятых из небытия имен, и восстановленные истории семей, и того исторического контекста, в котором они находились. Сеть сегодня приобрела еще одну важнейшую социальную функцию: накопителя и хранителя исторической памяти. Но самый главный результат – это «эффект присутствия» современного человека в прошлом своей страны и семьи. Такой поиск препятствует формированию «одномерного человека», когда социально значимым кажется только то, что происходит «здесь и сейчас».