Интенциональные нюансы идеи справедливости в современном социокультурном пространстве

(Навстречу Пятому Всероссийскому социологическому конгрессу)

Приписываемое великому Платону утверждение о том, что «идеи правят миром» и сегодня оказывается справедливым  для идеи справедливости, тем более что эта идея и ее варианты и уточнения (справедливости социальной, гражданской, политической, высшей, божественной и т.д.) входят в число наиболее значимых, изначально присущих в сознании  человека архетипов, являются реальной точкой отсчета реакций и поступков. Не удивительно поэтому, что современное социокультурное пространство буквально пронизано этой замечательной идеей, в изобилии  овеществленной в самых различных произведениях, материалах, текстах, управленческих решениях, слухах, разговорах и т.д. Формулировки и даже намеки на идею справедливости стали в обществе своеобразными кодами доверия, одобрения, поддержки, гражданской и общечеловеческой обязанности следовать ей.

Трудно найти художественное произведение, имеющее статус классического, сюжет которого не вращался бы вокруг этой идеи, не доказывал бы ее правомерность и действенность в самых разных жизненных обстоятельствах и ситуациях; это, пожалуй, один из немногих смысловых посылов, понятных и интересных подавляющему большинству людей; то, что объединяет, воодушевляет и волнует независимо от пола, возраста, места жительства, уровня образования, национальности, расовой принадлежности, особенностей языка и культуры.

Универсальность и неувядаемость идеи справедливости привлекательна и для авторов «проходных» по художественному уровню произведений, тем более что это почти безошибочный ход  для привлечения внимания аудитории: моральная поддержка героев или сострадание к ним оказывается для значительной части аудитории важнее, чем и содержание, и форма.

В ходу и явная  эксплуатация этой идеи в художественно-развлекательных жанрах. Яркий пример –  большинство современных многосерийных сериалов, делающих рейтинг и свой неслабый «гешефт» на склонности психики значительного числа людей к жалости и сочувствию при встрече с ситуациями несправедливости. Вот и нагромождаются в эфирном пространстве такие ситуации одна на другую бесконечной и, если разобраться, не всегда правдоподобной  чередой,  вынуждая сердобольную и легковерную часть аудитории (которая, судя по рейтингам, огромна) многие часы наблюдать за вымышленной жизнью в ущерб своей собственной. Впору задать риторический вопрос: насколько справедливо такое обращение с аудиторией?            

Широко распространена идея справедливости и в жанрах информации и аналитики. В современном глобальном социокультурном пространстве, отличительной характеристикой которого являются информационные войны и так называемые «двойные стандарты», апелляции к этой идее используются в широком  и не всегда логически обоснованном диапазоне доказательств. 

Представитель аудитории встречается как с открытыми обоснованиями необходимости справедливых решений и действий, так и с изощренными манипулятивными приемами, использующими апелляции к  идее справедливости для достижения собственных целей. Понятно, что и в первом, и во втором случаях  успешность связывается с созданием у возможно большего числа людей желаемого отношения к тем или иным событиям и процессам, что, в свою очередь,  отражается на итогах голосований, данных социологических опросов, влияет на общественное мнение и настроение, становится, в свою очередь, темой обсуждения в материалах СМИ. Однако, как уже упоминалось, пути к желаемой  цели не всегда оказываются открытыми, честными, а результат  в таких случаях мало способствует снятию социальной напряженности.  

Понять и доказательно обосновать выводы о механизмах манипулятивных технологий позволяют отечественные разработки в сфере коммуникации, Согласно семиосоциопсихологической концепции социальной коммуникации, любой целостный, завершенный коммуникативный акт (произведение, материал и т.д.) можно условно представить в виде многоуровневой мотивационно-целевой  структуры коммуникативно-познавательных программ, которая латентно присутствует в нем.

Уровни такой структуры, в случае ее жизнеспособности, взаимодействуют между собой, подкрепляя и дополняя друг друга и «работая» на достижение желательного результата. Именно в этом последнем и кроется смысл данного коммуникативного акта, или его интенциональность («равнодействующая мотивов и целей автора»), которая «венчает» собой структуру, поскольку все остальные уровни формально оказываются ей подчинены, «служат» для ее донесения. Именно интенциональность, а не “чистое”, абстрактное содержание произведения, и есть то главное, что коммуникатор хотел передать (донести, внушить и т.д.)   как на уровне осознаваемых/декларируемых целей, так и на уровне собственных неосознанных/скрываемых мотивов.

Доказательное выделение мотивационно-целевых структур и, следовательно, фиксирование явных и скрытых «ходов» для донесения желаемой коммуникатором интенциональности осуществляется посредством метода мотивационно-целевого анализа, разработанного в рамках семиосоциопсихологической концепции.

Составление мотивационно-целевых структур позволяет воочию увидеть позицию, которую занимает идея справедливости в рамках целостного произведения или  длящейся пропагандистской компании: действительно ли эта идея занимает доминирующее место в латентной структуре (то есть действительно ли ради нее подается информация и «разгораются страсти»), или – всего лишь место промежуточное, но громко рекламируемое, оказываясь тезисом или даже аргументом,  скрывающим, как за ширмой,  еще одну, теперь уже подлинную интенциональность. Понятно, что эта интенциональность связана со стремлением реализовать некие искомые цели, например, повлиять на политические процессы, добиться желаемого в экономических вопросах, создать отношение к другой стране, политическому или общественному лидеру. Понятно и желание манипулятора оставить свое вмешательство незамеченным.

В качестве примера приведем древний, как мир,  прием, широко используемый любителями манипулировать общественным мнением – апелляция к некоему действию (поступку, реакции), которое якобы приведет к благому результату и тем самым восстановит нарушенную справедливость (спасет страну, экономику, культуру, мораль, традиции, народ, молодежь и т.д.). При этом используются логически не обоснованные или спорные аргументы для стимулирования желаемого результата: социологические, экологические, экономические, медицинские и т.д. данные, нередко устаревшие, спорные с точки зрения их реальной опасности, а то и заведомо неверные.

Еще один ход связан с модификацией общепринятых, казалось бы, значений терминов и понятий, близких к общечеловеческим, солидарным представлениям людей о гранях справедливости, таких, например, как «свобода слова», «демократия», «гуманизм», «толерантность». Однако когда эти же термины используются для  определения событий и действий, несущих иную смысловую нагрузку, порой и прямо противоположную — мы встречаемся, фактически, со своеобразным ментальным трюком — переносом обозначения (номинации) исходного смыслового  конструкта на обозначение другого смыслового конструкта; при этом переносится  не только первоначальное обозначение, но и вышеупомянутые психологические феномены доверия, одобрения, поддержки.

Искаженные номинации идей, заявленные как   основные мотивы и цели, то есть как уровень интенциональности, на самом деле, если обратиться к упомянутому выше представлению о мотивационно-целевой структуре, которую можно выделить  в любом целостном, завершенном коммуникативном акте, – выполняют всего лишь роль тезисов, скрывающих  еще одну, теперь уже подлинную интенциональность.

Особого внимания требует использование идеи справедливости в качестве  основного лейтмотива длительной по времени пропагандистской компании, в рамках которой создаются и транслируются “промежуточные” смысловые конструкты, исподволь разрушающие прежние стереотипы, ценностные ориентации, модели поведения   и исподволь же создающие новые, желаемые. (Технологии поэтапного изменения представлений о проблеме известны как «окно Овертона»).

Длительное время идея справедливости муссировалась для жителей Украины под лозунгом так называемого «голодомора». Речь шла, в разных вариантах и разной тональности, о правомерности и необходимости моральной и даже материальной компенсации от братского народа, фактически – другого государства, в истории которого были аналогичные  страницы голода и лишений. Ростки возникшей неприязни, замешанные на справедливом и понятном чувстве жалости к тяжелым испытаниям предков, проявились через какой-то срок в реакциях значительной части населения Украины в период всем известных событий Майдана и пост-Майдана.

Тщательно спланированной «атакой» на содержание умов населения Земли (ни много, ни мало!) оказалась кампания по поводу участия российских спортсменов в Олимпиаде-2016. Противоречивые решения и не всегда обоснованные запреты на фоне многократных изменений в требованиях к спортсменам и командам, при явной тенденциозности при оценке схожих допинговых нарушений, – все это  свидетельствует, что декларируемая идея справедливости на всем протяжении  длительной истории (по факту  – пропагандистского воздействия) выполняла вторичную, но никак не основную роль. Основной же интенциональностью инициаторов гонений на российских спортсменов  была задача дискредитации страны и власти.  

Понять особенности использования  идеи справедливости, а также  и  тайные подоплеки апелляций к ней (ежели они имеются) удается далеко не всем адресатам информационных посылов, в силу, во-первых, личностных ментальных способностей (имеется в виду уровень развития коммуникативных навыков, характеризующий качество понимания человеком смысловых доминант воспринятых произведений) и, во-вторых, вследствие все усложняющихся технологий воздействия, используемых любителями манипуляций.

Для значительной части аудитории, не обладающей навыками адекватного понимания смысла воспринятых произведений (материалов, текстов и т.д.), большинство  манипулятивных трюков остается незамеченными. Обнаружить (на ментальном уровне) механизмы и, следовательно, противостоять манипулятивным технологиям способна лишь небольшая часть аудитории. Имеется в виду социоментальная группа адекватного восприятия. Процентное выражение ее состава составляет от 13% до 25-30%; разброс в цифрах обусловлен жанровыми особенностями воспринимаемого материала, убедительностью автора  и т.д.. 

Следует сказать, однако, что «игры» с идеей справедливости в том случае, если они носят нечестный или не совсем честный характер, чреваты, при достижении определенного барьера,  актуализацией у огромных масс  людей того самого изначально присущего человеку  архетипа (внутреннего чувства) о том, что такое справедливо и что – нет; в таком случае любые технологии и формы давления оказываются бессильными. Именно таким образом можно объяснить, например, беспрецедентную поддержку россиянами, согласно многочисленным социологическим данным, представленным крупными исследовательскими центрами, власти и Президента РФ, в противовес ожиданиям инициаторов и исполнителей экономических санкций. Добавим, что, согласно данным исследований с использованием семиосоциопсихологических методов и подходов, такое отношение проявили представители всех социоментальных групп.

Дожидаться, однако, пока течение событий и информационных противостояний  пробудят и актуализируют в сознании людей искомый архетип, неконструктивно.  Задача социальной науки в любом случае – в предоставлении научно основанных «разоблачений» механизмов скрытого манпулятивного влияния, а также в массовом развитии коммуникативных навыков людей: на понимающую личность манипуляции не действуют, а, как правило, отталкивают.

Библиографический список

Адамьянц Т.З. Задачи социального исследователя в современных смысловых противостояниях // Актуальные проблемы социологии культуры, образования, молодежи и управления: Материалы Всероссийской научно-практической конференции с международным участием (Екатеринбург, 24-25 февраля 2016 г) / под общ. ред. Ю.Р. Вишневского. – Екатеринбург: изд. Урал. ун-та. 2016. С. 46-51. 

Адамьянц Т.З. Массовое социоментальное развитие: миф или реальная возможность? // Общественные науки и современность 2012. № 1. С. 27–38.

Адамьянц Т.З. Осторожно – смысловые атаки! // Человек. 2015. №4. С. 77-83.

Адамьянц Т.З. Социальные коммуникации. Учебное пособие для вузов. М. Дрофа, 2009.

Дридзе Т.М. Две новые парадигмы для социального познания и социальной практики // Социальная коммуникация и социальное управление в экоантропоцентрической и семиосоциопсихологической парадигмах. Книга 1. М.: ИС РАН, 2000. С. 5–42.

Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. М., Наука, 1984.

Чудновская И.Н. Коммуникативное образование в обществе знания: проблема обучения пониманию // Коммуникация как дисциплина и область знания в современном мире: диалог подходов. Сборник статей и выступлений участников международной конференции. – НИУ ВШЭ. 2015. С. 168-177.