Эпидемия гриппа и риск-теория

Мои коллеги-социологи время от времени спрашивают меня: и что ты все носишься с своей риск-теорией? Да еще изобрел ее какую-то новую формулу, «общество всеохватывающего и всепроникающего риска»? Мало, что ли нам головной боли и без нее!

Во-первых, изобрел ее не я, а Ульрих Бек, я лишь развивал ее. А во-вторых, давайте обойдемся без теоретических (в научном смысле) спекуляций и обратимся к нашей действительности. Каждый год зимой происходит эпидемия гриппа, и каждый год сотни, а иногда и тысячи наших граждан теряют здоровье и жизнь. А ведь грипп – это не чума или холера и даже не эпидемия вируса Эбола!

Как недавно нам сообщил бывший (и очень мною уважаемый) главный санитарный врач г-н Г. Онищенко, на этот раз, благодаря сотрудничеству с Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ), у нашего общества были в руках все необходимые средства защиты. Медики знали, все возможные разновидности штаммов этого вирусного заболевания, включая «свиной грипп», необходимый запас доз для профилактической вакцинации населения имелся, больницы и поликлиники были готовы и т.д.

И что в результате? Опять каждый день СМИ приносят вести о карантине, о закрытии школ и детских учреждений на незапланированные каникулы, о том, сколько наших граждан уже умерло и т.п. печальную информацию. Да, есть группы людей, во всех возрастных категориях, для которых заболевание гриппом – смертельный риск. И эта риск-когорта не так уж мала. По моим подсчетам, она составляет до 30-35% всего населения. А ведь дело не только в количестве заболевших. Эпидемия – это  прямые и косвенные потери для сфер занятости, образования и воспитания, и, конечно, пиковая нагрузка на учреждения здравоохранения. Чем это не всеобщий риск? Я никогда не утверждал, что подобные риски всегда смертельно опасны для всего населения. Но почему же тогда при объявленной «всеобщей готовности» к этой эпидемии, как только она началась, и эту весть озвучили СМИ, возник дефицит самых простых средств защиты: марлевых и других повязок. Я уже не говорю о паллиативных средствах, облегчающих течение этой болезни. Почему нельзя гарантировать сохранение заработка для людей на период ухода за больными гриппом? Почему, люди не берут бюллетень, а идут на работу, подавив внешние симптомы гриппа? Почему, наконец, как сообщают СМИ, наши ведомства не торопятся заключать контракты с зарубежными фирмами на поставку новых вакцин и препаратов? Ведь периодически мутирует не только вирусы гриппа, но и многих других инфекционных заболеваний! Кто, наконец, разъяснит нам, что значит чудодейственная бюрократическая  формула «все под контролем»?

Кстати, о СМИ. С одной стороны, они предоставили трибуну врачам-профессионалам, постоянно разъясняющим массовой аудитории, как максимально защититься от гриппа. Но с другой стороны, те же СМИ продолжают рекламировать массу средств именно вспомогательного характера. Все бы хорошо, но вот то и дело в подобной рекламе проскальзывает мысль, что выпил (съел, проглотил) чудодейственное средство и можешь идти куда угодно! Значит, можно и на работу идти, и общественным транспортом пользоваться тоже?

Я с большим уважением отношусь к социологам, которые изучают взаимодействие населения со сферой медицинских услуг. Но, как говорят сами врачи (и, невиданное дело, они даже пытались организовать акцию протеста против прошедшей недавно реформы системы здравоохранения), эта сфера жизнеобеспечения российских граждан серьезна больна.

Блог – не место для серьезной научной дискуссии. Но в этой проблеме есть два уровня, которые я все же хотел бы обозначить. Один – это именно глобальный уровень. РФ включена не только в ресурсный, товарный и информационный обмен со всем миром, но наша страна подвержена рискам, которые он продуцирует. Эпидемия – это именно глобальный и всепроникающий риск. Если врачи говорят о повсеместном превышении эпидемиологического порога, то этот и есть всеобщий риск. И, вообще говоря, это означает изменение социального порядка. Возможно, не катастрофического и не критического, но серьезного изменения.

Второй – это риск все большего отчуждения системы здравоохранения от населения, от конкретных пациентов. Это – глобальная тенденция, но нам от этого не легче. Я вырос во врачебной среде, и с детства слышал такие слова, как «анамнез», «эпикриз» и «консилиум». Сегодня же в моде иные понятия и принципы: «протокол» и «компетенция». Больных сегодня лечат не столько по его изучению как индивидуального живого организма, а по «протоколам». Сегодня врач не осматривает внимательно больного, а, бегло опрашивая его о внешних проявлениях недуга, прописывает ему тот или иной «протокол» терапии. Такие понятия как история болезни и ее течение (анамнез и эпикриз), куда-то испарились. Как только начинаешь говорить, чем болеешь вообще, рядовой врач тебя обрывает: «что беспокоит сейчас?». Более того, врач так кодирует вашу болезнь, что вы даже не понимаете, что с вами приключилось. «Компетенция» полученная врачом где-то «там», применяется к конкретному больному «здесь и сейчас» независимо от условий, в которых он живет. Этот метод я испытал на себе, поскольку лечился как в «простой» в больнице, так и в очень хорошей больнице (что совсем не означает в платной). «Консилиум», то есть совещание врачей разных специальностей у постели конкретного больного, теперь большая редкость. Все шире распространяется практика, когда лечат не больного, то есть индивида,  а болезнь, информация о которой собирается по кусочкам от узких специалистов, наподобие «кубика рубика».

Яницкий О.Н. 31.01 2016