Язык идей и язык вещей: к особенности русского перевода

Язык идей и язык вещей: к особенности русского перевода



Иванов Н.Б.
Язык идей и язык вещей: к особенности русского перевода // Византия, Европа, Россия: социальные практики и взаимосвязь духовных традиций. Архив конференции. Выпуск 1: материалы международной научной конференции (Санкт-Петербург, 1–2 октября 2021 г.) / Отв. ред. О.Н. Ноговицин; ФНИСЦ РАН; РХГА. — СПб.: Издательство РХГА, 2021. — С. 64-73.

Глава из книги: Византия, Европа, Россия: социальные практики и взаимосвязь духовных традиций. Архив конференции. Выпуск 1: материалы международной научной конференции (Санкт-Петербург, 1–2 октября 2021 г.) / Отв. ред. О.Н. Ноговицин; ФНИСЦ РАН; РХГА. — СПб.: Издательство РХГА, 2021. — 484 с.
ISBN 978-5-89697-381-2
DOI: 10.19181/conf.978-5-89697-381-2.2021.5

Размещена на сайте: 08.02.22

Текст статьи.



Ссылка при цитировании:

Иванов Н.Б. Язык идей и язык вещей: к особенности русского перевода // Византия, Европа, Россия: социальные практики и взаимосвязь духовных традиций. Архив конференции. Выпуск 1: материалы международной научной конференции (Санкт-Петербург, 1–2 октября 2021 г.) / Отв. ред. О.Н. Ноговицин; ФНИСЦ РАН; РХГА. — СПб.: Издательство РХГА, 2021. — С. 64-73.
DOI: 10.19181/conf.978-5-89697-381-2.2021.5

Аннотация

Во всяком феномене жизненного мира есть свой трансцендентальный смысл. Однако и наоборот: любой трансцендентальный опыт в себе содержит смысл жизненный — знаменует тот «Божий мир, в котором можно по-настоящему жить и умереть» (Гуссерль), в котором можно и «плакать, и смеяться, и проклинать», если, разумеется, хоть что-то «понимать» (Спиноза). Трансцендентальный и жизненный миры суть инобытие друг друга. Они светятся друг другом, в аподиктически обратной перспективе друг друга отражают, на языках друг друга изъясняются, и то, что при этом говорят они уму, есть всё, что сам себе способен он сказать — на родном, хотя и незнакомом рассудку языке. И всё, что способно сделать его слово вдохновенным. Во всяком феномене жизненного мира есть свой трансцендентальный смысл. Однако и наоборот: любой трансцендентальный опыт в себе содержит смысл жизненный — знаменует тот «Божий мир, в котором можно по-настоящему жить и умереть» (Гуссерль), в котором можно и «плакать, и смеяться, и проклинать»,если, разумеется, хоть что-то «понимать» (Спиноза).Трансцендентальный и жизненный миры суть инобытие друг друга. Они светятся друг другом, в аподиктически обратной перспективе друг друга отражают, на языках друг друга изъясняются, и то,что при этом говорят они уму, есть всё, что сам себе способен он сказать — на родном, хотя и незнакомом рассудку языке. И всё, что способно сделать его слово вдохновенным.

Ключевые слова:

жизнь трансценденция язык вещей язык идей понимание переводимость здравый смысл веселая наука субъект судьба превратность life transcendence language of things language of ideas understanding translability common sense fun science subject fate vicariousness

Рубрики:

История и теория социологии



Возможно, вам будут интересны другие публикации: