ИНАБ Выпуск №2 / 2008

<<назад

оглавление

>> дальше

2.4. Социально-психологические проблемы занятости и трудоустройства

В трансформирующемся обществе на передний план выдвигаются проблемы социально-экономической адаптации, связанные с приспособлением человека к экономическим и организационным изменениям, рожденным новыми рыночными преобразованиями[1]. Ее ведущая роль определяется тем, что она непосредственно связана со сферой трудовой деятельности, которая «играет важнейшую роль в конструировании реальной повседневной жизни»[2]. Посредством трудовой деятельности реализуется основная функция повседневности — жизнеобеспечение, вокруг которой концентрируются главные проблемы адаптации к трансформирующейся действительности. Трудовая деятельность не только удовлетворяет жизненные потребности, но и объединяет разрозненных индивидов в социальный организм, являясь транслятором культуры и одновременно необходимым условием ее развития. Характер включенности в трудовую деятельность, ее результаты в значительной степени определяют многие другие аспекты социальной адаптации.

Сложности адаптации россиян к условиям рыночной экономики на первоначальном этапе реформ во многом были обусловлены социальными последствиями кризиса в сфере труда. К далеко не полному перечню его признаков можно было отнести понижение роли и места труда в жизни человека, массовое отчуждение работников от самого процесса труда, потерю интереса к труду и снижение трудовой мотивации. По данным исследований, в начале 90-х годов в экономике доминировал работник, физически изношенный, которому были присущи высокий уровень социальной усталости, деформированная нравственность, работник, уставший профессионально и имеющий низкий уровень притязаний в сфере потребления, разочарованный в жизни[3], активно не желающий принимать на себя ответственность и боящийся инициативы[4]. У него были слабо выражены достижительные ценности труда и сильнее — ценности, в которых проявляется сочетание стремления к высокому заработку и минимизации трудовых усилий. Очень низкой была и общая оценка значимости труда[5].

Несмотря на то, что доминирующим был тип личности работника, характеризующийся неразвитыми потребностями, безынициативностью и отсутствием стремления к профессиональному росту, очень многие рассчитывали добиться успеха в новых экономических условиях. Однако после столкновения с реальной рыночной средой, причем в форме прогрессирующего «дикого рынка», люди стали более критично относиться к выбранному пути экономических реформ и более взвешенно оценивать свои возможности и способности, профессиональные и жизненные перспективы применительно к новому обществу. Как следует из рисунка 34, в конце 1996 г. соответствие личностных качеств требованиям современной рыночной ситуации в России, основанное на самооценках, наблюдалось только у 38,4% респондентов, причем полное соответствие — только у каждого десятого. Доля последних оставалась достаточно стабильной до самого последнего времени. При этом в противоположные когорты попадали немногим менее половины опрошенных (46%). Весьма значительной была также группа респондентов, у которых ответ на поставленный вопрос вызвал большие затруднения (15,6%).

Рис. 34. Самооценка соответствия личностных качеств новой экономической ситуации (%)

Поскольку и качества личности, и социальная среда не остаются неизменными, удельный вес людей, способных более или менее успешно следовать за новыми требова-ниями, постоянно колеблется, достигая крайних отметок во время стремительных и глубоких социальных` изменений. В период резкого0обостренкя кризиса их количество снижается до самых низких значений, но по мере стабилизации обстановки опять увеличивается.

В ноябре 1998 г. были зафиксированы самые низкие самооценки, но уже со следу-ющего опроса, который проводился в октябре 2000 г., был отмечен постепенный рост пока-зателей соответствия личных качеств новой экономической ситуации. В конце 2006 г. менее половины опрошенных (47,2%) признавали, что у них или полностью отсутствуют качества, которые ценятся в нынешней экономической ситуации, или им таких качеств явно недостает. Это примерно столько же, сколько было в 1996 г. Менее представительными являлись группы вербальных «рыночников», указывающих на частичное или полное соответствие качеств, которыми они обладают, новым экономическим условиям (42,3%). И все же их оказалось на 4% больше, чем в 1996 г. Данный рост произошел главным образом за счет уменьшения доли респондентов, затруднившихся ответить на поставленный вопрос. С ноября 1996 г. по октябрь 2006 г. это сокращение составило с 15,6 до 10,5%. Но в целом число людей, которые полагают, что у них есть все данные для организации своего дела или участия в других формах рыночной активности, меняется медленно.

Высокие самооценки соответствия собственных качеств требованиям современной рыночной ситуации позволяют ожидать в дальнейшем от человека более высокой активности и настойчивости в решении жизненных проблем. И действительно, для большинства вербальных «рыночников» характерны ориентация на успех, индивидуальные достижения, целеустремленность, высокие волевые качества, уверенность в собственных силах. Три четверти респондентов данной группы убеждены в своей способности успешно преодолевать трудности переходного периода, проявлять самостоятельность и настойчивость, подчинять обстоятельства своей воле для достижения жизненных целей. Две трети высоко оценивают собственные адаптационные возможности, выражают уверенность в том, что их будущее зависит только ор них; более половины убеждены, что всегда могут выполнить задуманное. Все это позитивно сказывается на состоянии готовности активно действовать в самых сложных ситуациях. «Рыночники» достаточно активны и деятельны в реальной жизни. Поэтому у многих из них высокие самооценки сочетаются с практическими достижениями. Респонденты с «нерыночными» качествами более инертны, менее уверены в своих силах, в собственных возможностях и не столь решительны и успешны в сфере практических действий. У них ниже готовность к восприятию нового. Многие из них относятся к депривилегированным группам и составляют значительную часть неадаптантов, или контингента, испытывающего серьезные адаптационные затруднения.

Из таблицы 28 следует, что среди мужчин удельный вес вербальных «рыночников» существенно выше, чем среди женщин (47% против 38,9%). Особенно много респондентов с «рыночными» качествами в когортах молодых людей (до 20 лет — 57,4%; 21—30 лет — 59,8%), но с возрастом их количество падает (до 23,2% среди лиц самого старшего возраста). Примечательно, что самые молодые и пожилые люди чаще всего затрудняются оценить степень «рыночности» своих качеств. Среди респондентов с разным уровнем образования чаще других оценивают свои качества как соответствующие современной экономической ситуации граждане с высшим образованием (52,8% против 42—44% среди лиц с более низким уровнем образования).

Но особенно высоко оценивают соответствие своих качеств сложившейся в России рыночной ситуации граждане, занимающиеся предпринимательской деятельностью (рис. 35). Доля вербальных «рыночников» достигает среди них 76,2%, тогда как  среди других работников — только 45,8%, что также выше среднего показателя. В отличие от наемной рабочей силы предприниматели, занимающиеся самостоятельной коммерческой деятельностью и бизнесом, представляют собой наиболее конкурентоспособный, активный и инициативный трудовой контингент, обладающий мотивацией достижения, высокими адаптационными возможностями применительно к условиям современной российской рыночной экономики.

Как замечает В.В. Радаев, идея предпринимательства «включает относительно замкнутую систему ценностных ориентиров: независимость, самореализацию, стремление к индивидуальному успеху, в осязаемых материальных формах»[6]. Но даже среди них есть немало людей, которые оценивают свои качества как несоответствующие современной экономической ситуации в России (19,9%) или затрудняются ответить на этот вопрос (3,9%). 

Таблица 28 

Самооценки соответствия личностных качеств новой экономической ситуации в зависимости от пола, возраста, уровня образования и места проживания респондентов. Октябрь 2006 г. (%)

Подобные самооценки отражают большей частью нынешнее состояние развивающихся рыночных отношений в России, которые отличаются большим «своеобразием» и очень далеки от цивилизованных форм. В период формирования рыночных отношений произошло резкое ослабление политических, экономических, правовых, нравственных и иных регуляторов поведения человека в обществе. В ситуации безнормативности и вседозволенности единственным надежным регулятором остались ценностные ориентиры личности. Рост преступности, коррупция и взяточничество, социальная незащищенность и несправедливость спровоцировали распространение в обществе пренебрежительного отношения к закону и традиционным нравственным ценностям, обеспечивающим его стабильность. Неправовые практики прочно укоренились на всех уровнях взаимоотношений, проникли во все сферы общественной жизни и сегменты рыночных отношений. Понимая, что предпринимательский успех сегодня связан не столько с трудовыми усилиями и личными достижениями, сколько с изворотливостью, наличием влиятельных покровителей или с деятельностью, выходящей за рамки закона, далеко не все предприниматели могут признать, что их качества соответствуют требованиям такой рыночной экономики. 

 Рис. 35. Самооценка соответствия личностных качеств новой экономической ситуации: занимающиеся предпринимательской деятельностью и другие работники.  Октябрь 2006 г.  (%)

Среди работников предприятий и организаций, различающихся по формам собственности, наиболее высоко оценивают соответствие своих качеств новой экономической ситуации занятые в частном секторе (соответствуют и скорее соответствуют — 52,8%; не соответствуют и скорее не соответствуют — 38,3%). Затем следуют работники, занятые на предприятиях и в организациях со смешанной собственностью (соответственно 47 и 44,7%), и работники государственного сектора (соответственно 44,8 и 45,2%). Интересно, что безработные оценивают свои возможности не хуже, чем занятые. Это может служить еще одним подтверждением того, что безработица в России так и не приобрела хронического, застойного характера.

Одной из наиболее характерных особенностей настроений самых широких слоев населения уже давно является озабоченность проблемами занятости, придающая людям ощущение неуверенности, ненадежности своего бытия. Повышенная обеспокоенность неопределенностью своего существования, неясными жизненными перспективами нередко возникает или усиливается не только по причине отсутствия работы, но и на почве угрозы ее потери. Тревога по этому поводу, нараставшая до ноября 1998 г., снизилась к октябрю 2002 г., но затем стабилизировалась, оставаясь, однако, довольно высокой. Об этом можно судить по ответам респондентов на вопрос: «Насколько вас беспокоит то, что вы можете потерять работу?» (рис. 36). Если в ноябре 1998 г. доля лиц, в большей или меньшей степени обеспокоенных угрозой потери рабочего места, среди занятых составляла 68,9%, то в октябре 2006 г. — 52,5%, т.е. немногим более половины. Учитывая, что каждый седьмой респондент занимает сегодня неопределенную позицию, на долю лиц, над которыми угроза потери работы не довлеет, остается только около 33%.

Такая высокая тревожность во многом является следствием пережитых ранее глубоких потрясений и шоков трансформационного периода. Очень многие российские граждане до сих пор с огромным беспокойством относятся к любым переменам в своей жизни и готовы жертвовать очень многим ради сохранения стабильности и внутреннего спокойствия. Но, как уже отмечалось, одним из результатов экономических реформ явилось значительное сокра-щение рабочих мест в сфере производства (промышленность, строительство, сельское хозяйство), отличающейся высокой стабильностью занятости, и появление новых возможностей трудоустройства в сфере услуг, где занятость гораздо чаще бывает временной или частичной и ее гарантии менее защищены. Немаловажное значение имеет и то, что для большинства людей единственным реальным выбором продолжает оставаться самостоятельное трудоустройство.

 Рис. 36. Обеспокоенность угрозой потери работы  (%)

Вместе с тем по мере адаптации населения к рыночной экономике усилилась уверенность российских граждан в способности найти подходящую, т.е. равноценную или более лучшую, работу в случае потери основного рабочего места. Об этом свидетельствуют ответы респондентов на следующий вопрос: «Представьте себе не очень приятную картину: предприятие, где вы работаете, по каким-то причинам завтра закроется, и все работники будут уволены. Насколько вы уверены в том, что сможете найти работу не хуже той, на которой работаете сейчас?».

Анализ полученных данных показывает, что к концу 2002 г. доля респондентов, в той или иной степени убежденных в своей способности успешно решить проблему трудо-устройства, выросла в сравнении ноябрем 1998 г. примерно в 2 раза — с 18,6 до 36,9%
(рис. 37). А к концу 2006 г. данный показатель увеличился до 40%. Одновременно существенно сократилось количество работников, не уверенных в возможности нового трудоустройства.  За 1998—2006 гг. их доля уменьшилась более чем в 1,5 раза — с 68,8 до 43,4%. При этом обращает на себя внимание еще более значительное сокращение числа респондентов, выражающих крайнюю степень неуверенности, — с 43 до 19,1%, т.е. почти в 2,3 раза.

Рост уверенности в возможности трудоустройства имеет под собой веское основание в виде снижения уровня безработицы в стране. Предполагается, что к 2010 г. он снизится до минимальных 3%, что еще больше сократит предложение на рынке трудовых ресурсов при увеличивающемся количестве новых рабочих мест. Уже сегодня очень остро ощущается дефицит работников многих специальностей и профессий. Речь идет прежде всего о недостатке квалифицированных кадров: и специалистов, и рабочих. Рост несоответствия между спросом и предложением объясняется комплектом причин. Одной из них является снижение числа трудоспособной молодежи, в результате чего приток новых кадров лишь частично покрывает постоянно растущие потребности экономики страны. Другая причина заключается в сокращении выпуска специалистов отдельных профессий и необходимой квалификации учреждениями среднего и высшего профессионального образования, что особенно хорошо заметно на конкретных предприятиях. Необходимо учитывать и то, что только около половины выпускников вузов работают по специальности.

Рис. 37. Степень уверенности в возможности трудоустройства в случае потери работы  (%)

Кадровые проблемы усугубляются отсутствием хорошо налаженных, понятных связей между бизнесом и высшей школой, которая не готовит специалистов по целому ряду наиболее востребованных в последнее время специальностей. С одной стороны, бизнес-сообщество, казалось бы, наиболее заинтересованное в эффективном решении кадровых проблем, проявляет в данной сфере поразительную пассивность и нерасторопность. Только наиболее крупные компании пытаются предпринимать какие-то конкретные шаги, в частности создают собственные системы подготовки кадров, активно проводят собственную селекционную политику в ведущих вузах страны, отбирая наиболее способных молодых людей и оказывая им необходимую помощь в получении качественного образования (корпоративные стипендии, оплата стажировок и обучения за границей и т.п.). С другой стороны, высшее образование очень слабо ориентировано на требования бизнеса. Только лишь в самое последнее время к разработке новых профессиональных стандартов высшего образования стали привлекаться некоторые крупные компании. Но пока это сотрудничество носит эпизодический характер. Стратегическое партнерство образования и бизнеса вырисовывается лишь в более далекой перспективе. Предполагается, что в складывающихся условиях роль бизнес-сообщества как заказчика образовательных программ будет меняться: коммерческие структуры будут становиться инвесторами и партнерами в проектах модернизации обучения. По сути, речь идет о развитии эффективного частно-государственного партнерства в области подготовки кадров, что позволит обеспечить коммерческие структуры квалифицированным персоналом с актуальными знаниями и навыками.

И тем не менее говорить о том, что ощущение возросших социальных возможностей стало сегодня доминирующим, превратилось в характерный элемент массового сознания, в значительной мере определяющий динамику и направленность социального самочувствия, еще преждевременно. Количество работающих граждан, испытывающих неуверенность при оценке возможностей трудоустройства в случае потери работы, даже после существенного снижения остается достаточно высоким. Подобным настроениям подвержены как работники низкой квалификации, заполняющие не особенно престижные рабочие места, так и высококвалифицированные специалисты. Вместе с тем, испытывая неуверенность на рынке труда, многие работники ведут себя достаточно пассивно, не стремятся повышать уровень профессиональной квалификации, чтобы удержаться на рабочем месте или занять более выгодное положение, что в итоге негативно сказывается на экономическом развитии. Во многом это объясняется отсутствием уверенности в том, что профессионализм, социально ответственное поведение принесут дивиденды в будущем.

Замечено, что мужчины и молодежь ведут себя на рынке труда намного увереннее и настойчивее, чем женщины и люди старшего поколения. У них меньше боязнь потерять работу и зачастую выше уверенность в том, что в случае увольнения они смогут быстро трудоустроиться и найти работу не хуже прежней. Так, если среди мужчин доли лиц, обеспокоенных потерей работы и без уверенности рассчитывающих на трудоустройство в случае потери рабочего места, составляют соответственно 49,5 и 37,2%, то среди женщин — 53,7 и 47,1%. Распределение этих показателей в зависимости от возраста представлено на рисунке 38. Из изложенных данных следует, что с возрастом удельный вес лиц, не уверенных в том, что смогут найти подходящую работу в случае увольнения с прежней работы, монотонно возрастает с 27—29% среди респондентов моложе 30 лет до 63% среди респондентов старше 50 лет. В то же время доля граждан, обеспокоенных возможной потерей работы, последовательно нарастает с 46,8% среди самых молодых респондентов до 56,3% среди 51—60-летних, но в самой старшей возрастной когорте (старше 60 лет) падает до 48,5%, т.е. до уровня, характерного для людей молодого возраста. Это означает, что самые молодые и пожилые люди гораздо больше готовы к незапланированному, принудительному увольнению, чем работники среднего возраста. Можно также заметить, что до достижения 50-летнего рубежа людей больше тревожит угроза потери нынешней работы, чем трудности поиска новой работы, тогда как после 50 лет — неуверенность в возможности найти новую работу.

Несмотря на сравнительно высокую оценку молодыми людьми собственных возможностей, проблема трудоустройства молодых людей остается одной из самых сложных, требующих первостепенного решения. Незанятость молодых людей, с одной стороны, ведет к нарушению процесса ротации кадров, негативно сказывается на развитии экономики и экономическом росте, с другой стороны, приводит к деградации трудового потенциала, утрате молодыми людьми трудовых навыков и перетеканию молодежи из сферы занятости в криминальную сферу. 

Рис. 38. Доли работников разного возраста, обеспокоенных возможной потерей работы и не уверенных в возможности трудоустройства в случае потери работы.
Октябрь 2006 г.  (%)[7]

Сложности трудоустройства молодых людей объясняются хорошо известными причинами — низким уровнем квалификации и отсутствием производственного стажа, опыта и навыков работы по специальности. Лица молодого возраста обладают более высоким конкурентоспособным потенциалом на рынке труда только лишь в сравнении с пожилыми людьми, к которым работодатели обычно относятся с еще большим предубеждением, чем к молодым людям. Все это приводит к выводу, что нередко самооценки возможностей трудоустройства, принадлежащие молодым людям, оказываются завышенными.

В целом в современном российском обществе борются две противоположные тенденции. Одна из них связана с повышением роли молодежи в реформируемом обществе. В отличие от традиционного общества, где высоко ценится возрастной жизненный опыт, в динамичном обществе более актуальны проблемы молодежи, т.е. проблемы включения ее в социальную практику. Это связано с тем, что в обновляющемся обществе зрелые люди могут тормозить утверждение нового. Как заметил немецкий социолог Ф. Нейдхардт, в динамичном обществе опыт становится нежелательным, так как привносит инерцию и не способствует преобразованию[8]. Но более значимой все же является другая тенденция, свидетельствующая об ограничении роли молодежи повышением требований к профессиональным качествам работников. При прочих равных условиях приоритет очень часто отдается специалисту, имеющему опыт практической работы по специальности. Поэтому многие молодые специи-алисты с высоким уровнем образования, но не имеющие трудовой практики, испытывают большие проблемы при устройстве на работу.

Поскольку рыночный механизм трудоустройства специалистов в настоящее время работает еще крайне не эффективно, выпускники при трудоустройстве чаще надеются на помощь родственников, друзей, знакомых и на случай. Несмотря на неоспоримые преимущества молодого возраста и хорошее образование, не всегда приносит желаемый результат самостоятельный поиск работы выпускниками учреждений высшего и среднего профессионального образования. В итоге многие не могут найти применение своим знаниям, устраиваются не по специальности, в те организации, которые предлагают более выгодные условия, пренебрегая перспективами профессионального роста.

Как показывает практика, проблему трудоустройства легче решают выпускники, которые начинают подрабатывать еще до окончания учебного заведения. Согласно данным исследований около 34% студентов после окончания вузов продолжают трудовую деятельность на тех же предприятиях (в учреждениях), на которых они работали в студенческие годы[9]. Однако подобная практика снижает успеваемость студентов, отражается на их жизненных планах. Немало выпускников, начинающих работать на стадии обучения, после окончания учебного заведения продолжают начатую трудовую деятельность, которая не соответствует их профессиональному образованию. Кроме того, значительное число выпускников в течение первых трех лет после окончания вуза меняют работу. В результате этого существенная часть государственных расходов на образование расходуется впустую, а народное хозяйство лишается специалистов нужного профиля.

Можно констатировать, что связь полученного в вузе образования с выбором профессиональной деятельности в трансформирующемся обществе не столь определенна и устойчива, как в стабильном обществе. Образование сегодня не является ни решающим, ни тем более единственным фактором профессиональной ориентации людей. Весьма существенную роль здесь играют такие обстоятельства, как связь выбора профессии с социальным положением, социальный капитал семьи, изменения в социально-экономической структуре, уровень безработицы в регионе и другие факторы, определяющие направления и динамику социальных перемещений. Проблема профессиональной ориентации усугубляется структурной неопределенностью рынка труда.

Вместе с тем образование было и остается одним из наиболее весомых адаптационных ресурсов. Поскольку образование заметно расширяет личностные ресурсы, лица с высоким уровнем образования меньше боятся потерять работу, чем люди с неполным средним или средним образованием. Хорошее профессиональное образование помогает не только быстрее найти подходящую, высокооплачиваемую работу и трудоустроиться, но и удержаться на рабочем месте. Давно известно, что уровень безработицы среди высоко-образованных работников в условиях рыночной экономики намного ниже, чем среди малообразованных. Согласно данным опроса, обеспокоенность по поводу угрозы потери работы выражают около половины лиц с высшим образованием, что на 5—6% меньше, чем среди респондентов с более низким уровнем образования.

По мере становления рыночной экономики резко повысилась потребность в получении качественного образования. Ослабление внимания к высшему образованию на начальном этапе реформ сменилось значительным ростом числа вузов, появившихся в результате развития рынка образования, куда устремилась молодежь, надеясь получить престижную профессию или специальность. С начала второй половине 90-х годов в России наблюдается настоящий образовательный бум, проявляющийся как в росте спроса на высшее и среднее профессиональное образование, так и в увеличении объемов его предложений. Данный процесс обусловливается не только потребностями развития рыночной экономики, но и стремлением молодежи посредством образования, престижной профессии снизить риск безработицы, приобрести надежное положение. С образованием многие молодые люди связывают свое профессиональное и социальное самоопределение. Образование лежит в основе формирования адаптационных стратегий молодежи, у которой сильнее, чем у людей среднего и старшего возраста, убеждения, что их будущий успех зависит от личных способностей и образовательных достижений. 

Рис. 39. Доли занятых жителей населенных пунктов различных типов, обеспокоенных возможной потерей работы и не уверенных в возможности трудоустройства в случае потери работы. Октябрь 2006 г. (%)[10]

Осознание направленности и характера происходящих в обществе перемен обусловило постановку вопроса об изменении самой парадигмы образования. Возникла необходимость обеспечить адекватность образования, его качества и содержания динамичным общественным изменениям, возросшему объему информации, стремительному развитию новых информационных технологий. Но не менее важное значение приобрел сегодня и другой вопрос, связанный с обеспечением равного доступа к образованию, которое выступает в качестве ведущего адаптационного ресурса, важнейшего условия достижения более справедливого распределения доходов и решения проблемы экономического неравенства.

В ходе исследования было также установлено, что повышенная тревожность по поводу возможной потери работы и нового трудоустройства больше характерна сельским жителям, а наиболее уверенно ощущают себя на рынке труда жители крупных городов — республиканских, краевых и областных центров (рис. 39). Так, среди занятых в сельской местности удельный вес лиц, обеспокоенных угрозой потери работы, почти в 1,5 раза больше, чем среди занятых на предприятиях и в организациях региональных центров (61,% против 44,9%). Намного больше в сельской местности и тех, кто не уверены, что смогут сравнительно легко найти новую, устраивающую их работу (60,1% против 33,3% в региональных центрах).

В меньшей мере обеспокоены угрозой потери работы материально обеспеченные люди. Среди граждан с самыми высокими доходами выражают тревогу по этому поводу почти в 1,5 раза меньше лиц, чем среди граждан беднейшего квинтиля (44,3% против 60,3%). И в то же время у богатых и материально обеспеченных людей гораздо выше уверенность в возможности трудоустройства в случае потери прежнего рабочего места (соответственно 50,8% против 23,2%). Примерно такие же различия наблюдаются между лицами, занимающимися предпринимательской деятельностью, и всеми другими работниками. Удельный вес граждан, встревоженных этими проблемами, составляет среди них соответственно 43,7 и 53,1%; 61,4% и 39,8%.

У работников предприятий и организаций частного сектора боязнь потерять работу немного ниже (беспокоит — 50,5%; не беспокоит — 34,5%), чем у занятых в государственном секторе (беспокоит — 52,4%; не беспокоит — 33,2%), и на предприятиях со смешанной собственностью (беспокоит — 53,5%; не беспокоит — 30,6%). Увереннее других ощущают себя на рынке труда работники, занятые на предприятиях и в организациях, владельцами и совладельцами которых являются иностранные фирмы и иностранные частные лица (беспокоит — 48,8%; не беспокоит — 34,8%). Примерно таковы же отличия и в уверенности работников решить проблему трудоустройства в случае потери нынешнего рабочего места.

Отмеченные различия во многом объясняются  тем, что среди занятых в частном секторе и на предприятиях с иностранным участием больше, чем среди занятых в государственном секторе, работников, обладающих рыночными качествами и ощущающих уверенность в собственных силах. Это преобладание начало складываться еще в период наиболее интенсивного перетекания работников из государственного сектора в него-сударственный, которое наблюдалось в 90-е годы. Очевидно, что формирование частного сектора происходило за счет наиболее предприимчивых, инициативных и социально смелых людей. Как свидетельствовала практика, при массовом оттоке персонала из государственного сектора уходили наиболее квалифицированные и инициативные работники, уверенные в своих силах и имеющие все основания рассчитывать на быстрое трудоустройство. И в настоящее время частный сектор притягивает к себе более активных, деятельных и энергичных граждан, которые не страшатся профессиональных перемен и проявляют высокую готовность к смене не только рабочего места, но и рода профессиональной деятельности.

В ходе опросов было выявлены значительные отраслевые различия. Больше других боятся потерять свое рабочее место работники, которым есть, что терять, т.е. занятые в отраслях, отличающихся высокими заработками: в нефтегазовой промышленности, управлении и энергетике, тогда как меньше всего переживают по этому поводу работники образования и строители (рис. 40).

Боязнь потери работы очень сильно довлеет, с одной стороны, над чиновниками, управленцами разного уровня, с другой стороны, над рабочими низкой квалификации. Одни боятся потерять престижную, хорошо оплачиваемую работу, другие — одно из немногих мест, где они могут применить свой труд, и едва ли не единственный источник существования. Но интеллектуалы все же меньше пекутся о сохранении рабочего места, поскольку обладают высоким уровнем образования, глубокими специальными знаниями, навыками управления, применимыми в различных сферах деятельности.

Уходя с работы, они могут унести секреты управления, технологии, финансового положения фирмы или организации вместе со своим интеллектом. У рабочего личностные ресурсы гораздо беднее и поэтому он вынужден держаться за свое рабочее место из последних сил. Заметим, что в 90-е годы угроза потери работы одинаково довлела над всеми категориями работников.

Пониженный уровень обеспокоенности угрозой потери работы характерен для лиц, уже менявших место работы, сохраняя приверженность одной и той же профессии. Мобильность в рамках своей профессии чаще формирует уверенность в собственных силах и позитивные оценки профессиональных перспектив. На фоне других категорий работников эта когорта выделяется повышенным уровнем удовлетворенности своей профессиональной деятельностью и жизнью в целом. 

Рис. 40. Обеспокоенность угрозой потери работы занятые в отдельных отраслях экономики. Октябрь 2006 г. (%)

Рассматривая изложенные данные, необходимо учитывать, что в кризисном обществе наличие тенденции, характеризующейся активностью и интенсивностью миграции людей в сфере труда, продиктовано разными обстоятельствами.

Для одной части населения профессиональные перемены носят добровольный характер и являются следствием их активности и настойчивости в поиске новой, хорошо оплачиваемой, престижной и другой более выгодной работы. Многие из этих людей заполнили ниши, образовавшиеся на рынке труда в результате возникновения новых престижных профессий и специальностей (специалисты в области управления, маркетинга, информатики, дизайна и т.п.). Для другой части работников изменение профессии и места работы становится результатом потери рабочего места вследствие закрытия организации или предприятия, изменения их планов, например пере-ориентации предприятия на выпуск другой продукции, сокращения кадров и т.п.

Вынужденная смена работы по инициативе администрации, позволяющая работнику избежать безработицы и в лучшем случае сохранить прежний уровень жизни, очень часто не приносит удовлетворения и ослабляет установки на ее продолжение. Одной из характерных особенностей переходного периода в России является преобладание добровольной по форме трудовой мобильности.

Между добровольной и вынужденной сменой работы не всегда можно провести четкую грань. Речь идет о случаях, когда ее причинами становятся работа в режиме неполного рабочего дня или неполной рабочей недели, принудительные (административные) отпуска вследствие простоя предприятия, задержки или невыплаты заработной платы и т.п. И хотя решение о переходе на новую работу в этих случаях принимается индивидом самостоятельно, по сути оно не является добровольным.

Одним из свидетельств широкого распространения пассивного приспособленчества как процесса нетождественного активной адаптации является наличие большого количества работников, опасающихся потерять свою работу, среди лиц, которых эта работа не устраивает. Боязнь потерять работу в наибольшей степени характерна тем, кто не удовлетворены возможностями профессионального роста и условиями труда, выполняют полностью или преимущественно исполнительские функции.

Наблюдающееся в последние годы снижение обеспокоенности угрозой потери работы и рост уверенности в возможности трудоустройства в случае ее потери сопровождается повышением социальной смелости работников при решении проблемы занятости. По данным исследования Международной консалтинговой компании Mercer, в котором участвовало 165 российских компаний, текучесть кадров в настоящее время составляет от 13 до 16%. Для сравнения: в странах Восточной Европы он составляет 8—12%. Основными причинами смены места работы являются неудовлетворенность заработной платой, отсутствие карьерного роста и рутинность работы[11]. К другим распространенным  причинам относятся  конфликты с коллегами и руководством, изменение условий труда и неумение или нежелание вписываться в корпоративную культуру. Практика показывает, что даже максимально лояльный к родному предприятию сотрудник должен быть психологически готов к тому, что ему придется сменить работу.

Ослабление боязни потери работы и повышение уверенности в возможности трудоустройства вносят существенный вклад в формирование позитивных эмоциональных состояний россиян. Как показывает проведенный анализ, уровень удовлетворенностью жизнью тем выше, чем меньше обеспокоенность респондентов угрозой потери работы и проблемой трудоустройства. Среди оптимистов доля людей с высоким уровнем удовлетворенности своей жизнью почти в два с половиной раза выше, чем среди тех, кто испытывает социальный дискомфорт.

[1] Беляева Л.А. Социальная стратификация и средний класс в России: 10 лет постсоветского развития. М.: Academia, 2001. С. 109.

[2] Современная американская социология. М., 1994. С. 191.

[3] Беляева И.Ф., Булычкина Г.К., Молоканова И.А. Кризис труда и его последствия // Изменения в мотивации труда в новых условиях. М.: НИИ труда, 1992. С. 15.

[4] Баранов А.В. Социология и перестройка // Постижение: Социология. Социальная политика. Экономическая реформа / Ред.-сост. Ф.М. Бородкин, Л.Я. Косалс, Р.В. Рывкина. М.: Прогресс, 1989.
С. 13.

[5] Магун В.С. Трудовые(ценности российского населения> социалистическая модель и(постсоциалистическая реальность // Куда идет Россия? Альтернативы общественного развития / Под общ. ред. Т.И. Заславской. М.: Аспект Пресс, 1995. С. 137—151.

[6] Радаев В.В. Явление предпринимательства и группы предпринимателей // Куда идет Россия? Альтернативы общественного развития / Общ. ред. Т.И. Заславской. М.: Аспект Пресс, 1995. С. 177.

[7] По каждому вопросу приведены суммарные данные по двум позициям: «очень беспокоит» и «немного беспокоит»; «не очень уверены» и «совсем не уверены».

[8] ФРГ глазами западногерманских социологов: Техника — интеллектуалы — культура. М.: Наука, 1989. С. 283.

[9] Шереги Ф.Э. Социология образования: прикладные исследования. М.: Academia, 2001.
С. 312.

[10] По каждому вопросу приведены суммарные данные по двум позициям: «очень беспокоит» и «немного беспокоит»; «не очень уверены» и «совсем не уверены».

[11] Ведомости. 2007. 27 ноября.

<<назад

оглавление

>> дальше