Тезисы доклада на конференции «Гуманитарные и естественные науки: проблемы синтеза»

03 апреля 2012 г. в Москве была проведена Всероссийская научная конференция «Гуманитарные и естественные науки: проблемы синтеза». Конференция была организована Центром проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования при ООН РАН совместно с МГУ и рядом институтов РАН: ЦЭМИ, ИГП, ИНИОН’ом, ИФ, ИС, ИЯ, ИВИ и другими. Это была очень серьезная конференция. Впервые в истории РАН ведущие ученые были единодушны во мнении, что взаимодействие наук, проблема их синтеза – магистральный путь развития российской науки, как в плане эпистемологии и теории, так и в аспекте практики управления и регулирования. Замечу, что в ряде случаев содокладчиками ведущих ученых выступали студенты.

Данная конференция – лишь одна из форм деятельности Центра проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования ООН, который ведет научно-исследовательскую и просветительскую деятельность, издает книги, выпускает «Вестник центра» и т.д.

От нашего института участвовали акад. РАН М.К. Горшков (член программного комитета) и Е.М. Акимкин, Л.П. Арская, А.В. Тихонов и  О.Н. Яницкий в качестве докладчиков на секциях конференции. С тематикой докладов можно ознакомиться на сайте: www.rusrand.ru

О.Н. Яницкий, д.ф.н., профессор

Социальные движения как предмет гуманитарной эксклюзии

(тезисы доклада на секции 3: «Современные вызовы синтеза гуманитарных и естественных наук»)

1. Весь мир, включая Россию, сотрясается социальными движениями, однако примеры их системного анализа в России единичны. Я могу только упомянуть системный анализ Арабской Весны, проведенный в 2011 г. Институтом Африки РАН.
   Вообще ситуация с изучением социальных движений близка к катастрофической. Их анализ практически полностью исключен из академического дискурса. Нет теоретических подразделений ни в НИИ, ни в вузах РФ, нет стабильных курсов по социальным движениям, как и нет секций или исследовательских комитетов в  общественных организациях РФ. Это существенно снижает познавательный и образовательный потенциал  российской социологии и гуманитарных наук в целом и их возможности влиять на политические решения.
2. Наличие оппозиции – норма политической жизни страны. Однако в  результате такой неподготовленности наша несистемная оппозиция вышли на митинги без стратегии, без единой повестки дня, без лидеров, без организации, без зонтичных движений, без своей площадки для обсуждения, без легитимации своих действий обществом. В конечном счете, оказалось, что общество в целом «умнее и дальновиднее» нашей оппозиции.
3. Но существует также феномен внутри-дисциплинарного изоляционизма. Те немногие социологи, изучающие социальные движения, избегают контактов как с политическими, так и естественными науками, не используют наработанный там теоретический аппарат, нет стабильных междисциплинарных контактов, совместных проектов и т.д. В этой сфере мы сильно отстаем от наших западных коллег, имеющих все перечисленное выше инситутциональные и организационные условия для изучения этого важнейшего механизма социальной эволюции.
4. В конечном счете, все социальные и социально-политические движения, но в особенности экологическое, женское, охраны памятников природы и культуры, имеют междисциплинарный и межсекторальный характер. Межсекторальность – это знание о межорганизационном взаимодействии институтов, организаций и научных сообществ, занимающихся одной и той же проблемой, например, здоровьем людей, охраной среды обитания и др.
5. Результатом этого двойного изоляционизма является отсутствие научных исследований в области перевода знаний одних наук на язык других, а также – отсутствие работ по популяризации междисциплинарного и межсекторального знания. Немногие работы отечественных авторов по социологии социальных движений избегают даже упоминания геополитики, геоэкономики, демографии и других областей междисциплинарного синтеза, тем самым превращая данную научную дисциплину в «дистиллированное» и потому никому не нужное знание.
6. Еще один симптом болезни изоляционизма в данной области – это упор на опросы общественного мнения при полном отсутствии инсайдерской информации. Российская социология социальных движений избегает общепринятого в мировой науке методологического принципа «следуй за актором». Она также избегает и методов анализа, используемых другими науками (в частности, изучения архивов и человеческих документов, истории СД в России/СССР/РФ и за рубежом и др.), позволяющих строить и прогнозировать динамику различных социальных движений в России и мире, перспективы их трансформации в политические партии и другие социальные субъекты.
7. Такой «дистанционный» подход и ориентация на одномоментные срезы общественного мнения, ориентированные главным образом на медийный и политический рынок, исключают публичность социологии социальных движений, диалог между исследователями и активистами движения, равно как и их диалог с населением, не участвующим в них.
8. Отмечу только один негативный результат: отсутствие понимания того, что среда активна. Средовой подход заключается в том, что  любой социальный актор рассматривается как находящийся под воздействием среды обитания, которая оказывает на него стимулирующее, сдерживающее или иное влияние. То есть, политическая, социальная, культурная и иная среда в отношении некоторого актора трактуется как активный элемент, воздействующий на его цели, организацию и ресурсный потенциал.
9. Мощным инструментом междисциплинарного и межсекторального знания является сетевой подход, позволяющий выявить структурные связи между процессами научного познания, обучения, социальным движением и населением, его культурой, целями и формами самоорганизации. Вторым инструментом является риск-анализ, позволяющий соединить данные разных наук с тем, чтобы выявить характер и масштаб изменений, вносимых социальным движением в общественную жизнь. Наконец самым мощным, но менее всего разработанным методом является метод социально-экологического метаболизма, позволяющий выявить и качественно оценить воздействие социального движения на социальную ткань общества на длительную перспективу. Этот метод также необходим для изучения ближайших и отдаленных социальных последствий природных и техногенных катастроф.